Вьюга воем тревожила
Полночи тишь,
Шерстяное кололо бельё.
«...есть у каждого нитка такая,
Малыш, ты однажды
Увидишь её...»

Жизнь промчалась, озябнув
под пологом зим.
Прошуршала страницами лет.
Добрый меч властелина
Рвал нити другим,
А своей, ну казалось,
Что нет.

Путь окончился странно -
Не о чем говорить.
Он нелепо и быстро сгорел.
Умирая на плахе,
Лорд увидел и нить,
И огонь, что всю жизнь
Его грел.

Он был полупрозрачен -
Едва различим.
Пах листвою,
Был призрачно мал.
Нить застыла.
Мгновенье у самой щеки
Огонёк померцал
И пропал.

Название: Светлая нить
Автор: Марианна Кросс
Бета:  Мэй_Чен,  Амариллис Л
Рейтинг: nc-17
Жанр: гет, преслеш, ангст, драма, психодел, кинк, предканон
Размер: мини (2218 слов)
Пейринг: Роад/Шерил, официальный дед Шерила/мать Шерила, Шерил/Малкольм, Шерил/Трисия
Описание: ...она чем-то напоминает о чём-то тёплом. Случившимся с ним, но давно искажённом болью и кошмарными снами.
Примечание: кажется, Шерил так уж юн, перед глазами — доблестный пример внешности Кросса.
Предупреждение: условный инцест, кинк на асфиксию и фемдом, юст, смерть персонажа. Вольное обращение с каноном.
Отказ от прав: все права принадлежат Хоcино Кацуре и студии "TV Tokyo"

читать дальше
Шерил Камелот балансирует на грани жизни и смерти. Удушье тяжелой волной бьётся о грудную клетку.
— Желаю, — это слово шуршит на губах, не хочет звучать чётко. Ответом служит тихий смех. Шерил — Желание Ноя. Но порой его приверженность памяти забавляет. Хотя для Ноя это хорошо.
Он — не человек! Вовсе не простой человек, несущий на усталых плечах заботу о судьбах целой страны. И чудесной семьи: жены, сына и восхитительной дочурки.
— Желаю... в... с... помнить, — любимая малышка Шерила заливается тихим смехом, сжимая маленькие руки на его шее чуть ниже кадыка. Все существо Камелота заполняет ощущение боли — почти сладкой. Как любое прикосновение Роад к его телу.
Она легка как пёрышко и необыкновенно сильна. Её бедра уверенно сжимают его собственные. Крепко обнимают, сдавливая бока всё сильнее. Роад прильнула до невозможного близко. Она будто всё не может устроиться по вкусу и ёрзает, дразня собой. Задирает верх согнутую ногу — чтобы, перенеся центр тяжести, ещё добавить давления. Нога в полосатом чулке, увенчанная башмаком с бантом, делает полукруг. Шерил хрипит, его лицо синеет.
Поток воздуха в легкие прерывается. Мир обращается в мутную неровную кляксу. В паху Шерила, под самым бедром Роад, начинает судорожно пульсировать крепко стиснутый меж телами и слоями ткани член.
— Так вспоминай, папочка, — Роад по вкусу игра.
Она с пылом хищницы впивается в подставленную шею. Ловко давит на сонную артерию крашенным черным ногтем. И сердце Шерила замирает.
Дрожь оргазма почти упреждает смерть. Удовольствие это пьянит как наркотик, но уже почти не ощутимо. Это лишь рефлекс. Полное ещё пару минут назад почти неистощимых, мистических сил тело Шерила безвольно обмякает.
Влага медленно просачивается сквозь бельё, грозя оставить на брюках пятно — прямо под изящным телом Роад. Она прекрасно понимает, что произошло, но ничуть не смущается и не возражает.
Шерилу совершенно ничто не угрожает, если это можно так назвать. Тонкая кожа его век тоже подёргивается, словно Шерил во что бы то ни стало решил внезапно прикрыть глаза, но не может.
Шерил действительно не способен сейчас даже на такое простое действие, и против воли смотрит дном зрачка на Роад. Ее симпатичное лицо больше не обрамлено короткими волосами. От головы во все стороны тянуться змеи. Они шипят, хищно щеря зубастые пасти. Тонкие темные языки трепещут, осязая запахи его пота и страха.
Только что открывшееся, истинное лицо Роад — мерзостно.
Портит его малышку, до крайней степени безобразит, а Шерил на задворках сознания искренне недоумевает — зачем он решился на игру, не приносящую никакого удовольствия.
Ах да, на спор же... Он вспоминает, что это просто пари. И давится жалостью. Она забивают саднящее горло, обжигает, словно расплавленный свинец. Человеческие чувства просто омерзительны, мелькает на задворках разума. И Шерил расстаётся с сознанием — на этот раз окончательно.
Его обволакивает абсолютная темнота — теплая, словно живая.
Темнота дышит на ухо: "Иди вдоль нити".
Он гладит тьму рукой, слепо шаря впереди себя. Ладонь почему-то крохотная - меньше даже, чем сейчас у Роад. Шерил послушно ищет — уверенный, что ему не солгали. Нить и вправду отыскивается без особого труда.
Шерил зажимает в кулаке обманчиво-твёрдое естество, сотканное из лёгких теней, и послушно следует за её извилистым ходом — сквозь мрак, время, боль. Незримая дорога словно тернием поросла — он упрямо продирается через него, раздирая лицо и руки. Путь извилист и скользок. Долог, до бесконечности долог. До такой степени, что одежда становится лохмотьями, а нить натирает мозоли на нежной коже. По расцарапанным щекам течёт теплое, но боль вдруг перестаёт ощущаться.
Вдруг темнота расступается, сменяясь окрашенным тёплыми тонами полумраком.
Комната.
В комнате беседуют двое — надрывно, повышая тон. Шерил замирает на пороге, вжимаясь в стену возле косяка. Тонкие пальцы теребят чёрную нитку.
Он старается не смотреть в приоткрытое помещение — спальню своего деда.
— Политика, и точка... — мужчина, от которого зависит благополучное будущее Шерила, вовсе ещё не стар. Шерил ясно осознаёт, что это и раньше было так, а теперь, когда он лишился отца... Длинные волосы дедушки ещё не тронуты сединой, в глазу поблёскивает монокль.
Рядом с ним стоит мать Шерила — хрупкая, по плечо Камелоту-старшему. Её короткие кудри едва колышутся, бросая на лицо трепещущие тени —она очень взволнована.
— Не просчитайся второй раз, — шипит дед, вдруг сгребая её в руки. — Мало тебе одного мёртвого солдата? — в его голосе откровенная издёвка. Шерил замечает, что матери тяжело дышать. Что ноздри мужчины трепещут, выдавая его раздражение.
Шерил хочет зажмурится, но вместо этого выдвигается из тени, крепче сжимая нить.
Дед вдруг стискивает тонкую талию матери, и не совершая ни одного лишнего движения, роняет её на постель. Голодно шелестит тканью, избавляясь от узких юбок. Шерил всё-таки закрывает глаза. Когда спустя несколько секунд характерные звуки снова побуждают открыть их... Видно лишь, что мать сама медленно скользит перекрещенными ногами по спине деда, словно лаская его. Тот быстро двигает тазом, грубо и резко. Это мерзостно, до тошноты непристойно. Настолько, что Шерилу хочется разорвать нитку. Он дёргает её, и боль в груди чуть ли не с ног сшибает — до того остра. Сердце затапливает жгущим ядом. Шерила трясёт от отвращения. Ему кажется —минула целая вечность, на деле же — не больше пары минут.
— Нашего Шерила — только в политику, — свёкр уже отдыхает, сидя подле невестки. Матушка молчит, обнимая руками голые, совсем девичьи колени.
— Как скажете, господин Камелот, — безвольно шелестят её губы. По чахоточно-ярким щекам сползают слезинки. Дед вдруг забирает одну её руку в свою — порывисто, грубо со стороны, и подносит к губам.
Издалека отчётливо видно, как длинный язык, дразнясь, пробегается по границе кожи и кружев. Она не убирает ладони.
— Ну прости, я просто скучал... Правда... — сбивчиво шепчет он. Жаль, что в то время я был женат. Но теперь — всё переменится! Я не стану снова силой... Обещаю...
Она внимает молча. В прошлый раз господин Камелот тоже бросался сладкими обещаниями. И сын его — грубый, помешанный на войне, и он сам — приторный, до невозможности далёкий... Оба стоят друг друга! Муж её ни разу не тронул жены из-за склонности к сослуживцами. А роду Камелот был необходим наследник своей крови... Она уже совершила самую серьёзную ошибку. Но та подарила ей Шерила. Чудесного Шерила, перед которым простёрты лучшие пути. Теперь, ради его будущего она будет мириться с расхождением слов и дел свёкра. На срок, который определит он. Дедушка. Потому, как теперь благодаря неудачной военной компании она — вдова. Чуть что не так — и прав на сына лишится вовсе.
Шерилу больно видеть, как почти по-рабски склоняется под чужой властью шея матери. Не желая смотреть, он вновь крепко смежает веки.
— Ему пора учиться жить, — последнее, что слышит Шерил, снова погружаясь во мрак. Нить вновь вьётся в беспробудном мраке, ладонь, сжимающая её — растёт. Шерилу от этого страшно больно — кости будто выкручивают из тела. Он воет в холодном мраке. Звук этот, надорванный и тонкий, взлетает паром в морозную темноту.
На этот раз за окном — дождливая серая слякоть. Комната обставлена просто, но дорого и со вкусом. Престижный колледж-пансион для детей из лучших семей Европы. Шерил сразу узнаёт это место. Учёба, тренировки, бесконечные часы утомительных занятий всем не свете... Зато в комнатах юноши живут всего по двое.
Его сосед-англичанин — полная противоположность самого Шерила. Светловолосый, мускулистый, до смешного педантичный и... сильный. Его сила несколько раз спасала Шерила от крупных неприятностей.
Но он уезжает. Туда — в мрачный лондонский дождь, чтобы никогда не вернуться к прежней жизни. И к Шерилу.
— Малкольм, мне жаль прощаться... — неужели Шерил когда-то плюнул на гордость и произнёс это? У него потерянный вид. Губы горестно сжаты. На щеках — нездоровая бледность. Блестящие глаза потемнели. Шерил не может скрыть огорчения — всепоглощающего, почти болезненного.
Малкольм порывисто пересекает комнату. Ему жаль покидать и место, и соседа, которого он сперва презирал и подначивал. А теперь вот при взгляде на чужие опущенные плечи тесно в груди.
Между ними неожиданно обнаружилось весомое сродство. Очень веское. Оба рано испробовали вкус потерь. От обоих в семьях требовали слишком многого. Каждый — изумительный ученик, несмотря на то, что Шерил на пару лет младше.
С недавнего времени Шерил Камелот — круглый сирота под опекой дальней родни. Несколько лет назад он лишился матери. А в это лето, прямо во время каникул, дедушкин особняк в Португалии выгорел дотла. Сам Шерил чудом спасся, а старик его не сумел. Говорят, перед сном он перебрал с выпивкой. И слишком много курил. То, что бедный Шерил лишился дома и чуть не потерял жизнь — целиком на совести покойника.
Властного и жёсткого хозяина не любили — никто не сожалел о нём, кроме внука. Тот явно был совершенно подавлен утратой. Сделался сам не свой. История эта Малкольму была известна в общих деталях, как и всем вокруг. Он не мог сочувствовать глубоко — иногда ловил себя на мысли, что сам не прочь посмотреть, как дедовский особняк горит синим пламенем. Да вот на примере Шерила было очевидно — надетое старшим поколением ярмо всё равно не упадёт с шеи. Поэтому он, Малкольм, поедет продолжать обучение в Китай. Там его единственным наставником станет какой-то мастер Жу Мей Чан — очень влиятельный, по-своему гениальный человек. Не могло же Малкольму в голову прийти, что сосед просто... неудачно влюблён, и в этом сокрыта причина грусти.
Не понимая, что творит, Малкольм Левелье осторожно кладёт раскрытую ладонь на чужую спину. Ему вправду так не хочется уходить отсюда — хоть вой! Шерил расправляет острые лопатки, словно от прикосновения вдруг становится легче на душе.
Они не друзья — куда там! Но Малкольм величественно обещает, что встреча эта — далеко не последняя. Шерил кивает в ответ, не отрывая взгляда от тоскливой пелены дождя.
Невидимый призрак Шерила морщится из угла комнаты. Нить в руке начинает пульсировать, словно ей неприятная странная сцена. Шерил, пытаясь окоротить её, подмечает невероятную деталь. Лишь сейчас он узнаёт, что у жесткого Малкольма в тот момент, когда он понуро брёл к двери, в глазах блестели слёзы. Потрясённый Шерил перестаёт тормозить нитку серьёзно изрезанной рукой. Тяжелые капли, сползающие с пальцев вдруг начинают казаться горячими.
Оказывается, это лишь очередной фортель нитки в руках. В приятные воспоминания путь оказался куда проще, чем в тягостные. Шерила мгновенно перебрасывает в занимающийся пламенем особняк. Там — действительно горячо. От этого жара кровь Шерила словно теплеет, а тело наливается радостью. Ему приятно думать, что тело мужчины, поломавшего жизнь его матери, не успеет остыть, когда его пожрёт огонь. Тамошний Шерил улыбается пламени — широко и безумно. Так же, как нынешний сейчас делает в ипостаси Ноя. Судя по тому, насколько ему понравилось манипулировать с лекарственными препаратами, выкалывать глаза и жечь жертву металлом — он попросту зверь. Прирождённый садит и убийца. Ни страха разоблачения, ни тени сожаления в нём не на грош. Лишь радостное торжество. Шерил оказывается гениальным — сам подал деду идею отпустить сегодня кое-кого из слуг. Остальные же истеричные трусы, они тут же бегут на улицу при первом дымке.
Тамошний Шерил медленно бредёт по гостиной к чёрному ходу. Он настолько хорошо всё просчитал, что успел даже переодеться в чистое. Шерил, только что учинивший поджег в отчем доме, начинает пошатываться, словно ему плохо. За ним незримо следует незримый двойник-Шерил — ровесник с виду. По беспрерывной нити, улыбаясь, явно сверх меры гордясь собой. Так, что с удовольствием гладит прежнего себя по волосам, скользя свободной рукой сквозь растрепавшуюся причёску. Когда Шерил делает попытку коснуться спины Камелота, идущего впереди — нить распадается прахом.
Роад успевает немного заскучать. Она уже пару минут как разжала руки на шее папочки — когда тот кончил, забившись в конвульсиях. Кончил прямо в одежду. Спонтанно, как бывает с тысячами висельников-мужчин. Роад на секунду искренне восхитилась дикой пляской его тела. Приятно в такой момент подпрыгивать на бёдрах папочки. Лишь поэтому она даёт ему спокойно досмотреть теперешние сны, хотя время, отведённое для игры, давно на исходе. А ещё Роад очень понравилось играть — держать под полным контролем шикарного мужчину. Даже жаль, невероятно жаль, что он вовсе не вызывает у неё желания.
Зато, судя по улыбке, папочке было очень хорошо.
Спустя всего несколько томительных минут Шерил приходит в себя. Его хриплое дыхание набирает силу. Мутный взгляд ласково скользит по Роад. И как могло хоть на мгновение показаться, что его принцесса — безобразна?!
— Ты видел, видел? — Роад всплёскивает руками, — говорят, все Нои видят... перед смертью. Воспоминания о прошлой... жизни... — Роад на секунду мрачнеет, — откуда ей известно? Шерил не уточняет, теша себя надеждой, что ей рассказали Джасдеби. Или Тики.
— Видел, но не все... мы... и... раньше были людьми... — слабый голос Шерила звучит цинично. Словно он убил кого-то прямо сейчас.
Роад, не веря ему, всё же громко хлопает, звонко вбивая ладошки одну в другую. Папочка Шерил что-то сам не свой. Благоразумнее просто сделать вид, что он достоин доверия. Тот же рассеян и отстранён. Отчего-то он думает о Малкольме Левелье. Об их последней встрече. О верном способе подобраться к нему сейчас — и уничтожить. С руки, что тот не узнал его в обличье Ноя. Не то бы многое могло рухнуть. Хорошо бы — во время следующей игры, тьма нашепчет ему что-то дельное. К примеру, как разом прихлопнуть всех врагов.
— Проспорил, — тон Роад становится деловым, — теперь ты должен мне всё, чего пожелаю я! — Шерил с трудом кивает торжествующей дочери.
— Наденешь шейный платок. Соври, что немного простудился, — Роад говорит с ним, как с маленьким, — и поторопись с переодеванием, матушка ждёт...
Роад, не вынимая изо рта леденца, посылает ему воздушный поцелуй. И тут же упархивает из дрожащих рук Шерила, словно птичка.
Шерил собирается с силами, с трудом поднимается. Действительно - уже пора одеваться к важному семейному ритуалу.
В домашней часовне к вечерней молитве его ждёт леди Трисия Камелот. Урождённая мисс Левелье. Единственная невеста, чудом сыскавшаяся в дальней ветви влиятельного рода приятеля детства. Трисия — великолепная партия для амбициозного политика. Высокая ступень к верхам общества. Образец благовоспитанной леди. Но — не только. Когда он пару раз при крайней необходимости касался жены своими нитями — они становились светлыми, будто золотыми. И вся она чем-то напоминает о чём-то тёплом. Случившимся с ним, но давно искажённом болью и кошмарными снами. А ещё она умеет успокоить — унимает бушующую под маской спокойствия ярость, нежно скользя ладонью по плечу.
Ради Трисии Шерил смягчит безумную улыбку. И хриплый после удушья, преступный голос — тоже. Ради неё, произнося искреннее "Amen", он станет сегодня на несколько мгновений человеком.

Название: Рождественская трагедия
Автор: Марианна Кросс
Бета:  Мэй_Чен
Рейтинг: PG-13
Жанр: слеш, гет, стёб, треш, десфик
Размер: мини (1215 слов)
Персонажи: хейтер Левелье, шпион хейтера Левелье, Малкольм/Линк, Фиддлер/леди Левелье
Описание: не хейтите, су... сударь, Левелье.
Предупреждение: смерть персонажей
Примечания: таймлайн – до прибытия Аллена Уолкера в ЧО. Когда господин Фиддлер стал Ноем – в данном случае значения не имеет.
Отказ от прав: все права принадлежат Хоcино Кацуре и студии "TV Tokyo"
Ссылка для скачивания:

Вообще-то, знаешь… план был неплохой.
Немного подкачало исполнение. (с)

Даже на Святых Войнах, как и на любом мероприятии, где задействовано большое количество человек, среди своих же зачастую процветает соперничество, порождённое ненавистью и враждой. Если бы ещё оно было за право первым совершить боевой подвиг во имя веры! Хотя в Черном Ордене и Ватикане было много подобных рода героев, эта печальная повесть не о них.
Вот, к примеру, все мужчины почтенного рода Левелье служили верой и правдой общему делу, ничего не жалея для будущей Победы. А всегда находились недовольные их процветанием и успехами, забывая, какой ценой клану Левелье это обходится. Многие ждали промашки, но опасаясь переть напролом и открыто вредить. Понимали – это как в с разбегу вдариться в Китайскую стену. Недолго и самому сгинуть, пробив черепушку и переломав все косточки.
Текло время, поколения Левелье сменяли одно другое. И вот наступила пора, когда высоко взлетел Малкольм С. Левелье. Война шла себе, почти превратившись в рутину. В кулуарах истинного руководства Орденом царила скука. Особенно тоскливо было одному уважаемому человеку, давно метившему на место Старшего Инспектора. А должность уже захапал себе один из пресловутых Левелье. Естественно, незаслуженно. Всё преемственность, будь она неладна! Но претендент справедливо полагал – не бывает на свете не отягчённого пороками идеала. Он был наслышан о непотопляемых родственничках Малкольма, но те уже в героическом прошлом, до них не добраться. Давно пора разорвать порочный круг и с позором изгнать прогнившую семейку из Ордена!
Должны быть способы подкопаться к проклятому Левелье и подсидеть его. Хорошим козырем стал бы компромат. И, если очевидное не на поверхности, не стоит самому копаться в несвежем белье. Всегда можно уповать на ловкача – специалиста по добыче курьёзной информации.
Мастак в подобного рода делах сыскался не сразу. И запросил куда больше тридцати серебреников. Но финансовые проблемы не отягчали хилые плечи тайного недоброжелателя Левелье. Нули перекочевали с одного банковского счёта на другой, и дело казалось улаженным.
"Порочащие связи, особенно – ненадлежащий моральный облик, прегрешения против веры, потворство ереси", – таков был лишь начальный перечень отвратительных прегрешений, которые должны были навсегда поставить крест на блестящей карьере Малкольма. Общий их список занимал три тетрадных листа убористым почерком. От бумаги почему-то шёл несвежий сладковато-противный дух, обитающий обычно в спальнях девиц лёгкого поведения, но будущему соглядатаю было на это плевать.
Он долго водил длинным носом над буквами, пока не осенило. Чем прорываться через кучу препонов и бюрократических заморочек, пытаясь проскочить сквозь тонкую щель в рабочее пространство этого Малкольма С., надо избрать более простой путь! Надо сказать, человек этот всегда больше любил пропивать и тратить на опиаты средства, доставшиеся без особых трудозатрат. Таковы уж были его привычки. Они и непрофессионализм сильно портили карьеру, но клиенты, по счастью, почти не догадывались об этом.
Логика плана была до смешного проста – внедриться в фамильное гнездо подопечного. Не может семья Левелье иметь совершенно безупречный моральный облик! Главы так часто не бывает дома, а его жена, говорят, всё ещё очень хороша собой.
Секретов их фамильный особняк должен скрывать немало. К тому же наниматель снабдил его достоверными сведениями – через неделю к Рождеству господин Левелье проведёт несколько дней дома. Если не возникнет форс-мажора – вопрос решён.
Столичный дом Левелье устройством больше напоминал загородное поместье. Огромный особняк и прилегающую территорию поддерживал в должном виде целый сонм слуг. Непросто было выхлопотать себе местечко, да ещё такое, чтобы работать поменьше. Непочтенная должность помощника младшего дворника обещала подъём в четыре утра да кучу грязной работы, но пришлось удовольствоваться этим.
В первые дни удалось вынюхать лишь то, что в доме всё пристойно и чинно. Пару раз выпала возможность попасть внутрь, но плодов это не принесло. Жена Левелье не выбиралась дальше поэтического кружка и церкви. В храме её безмерно уважали за благочестие, а на сборище литературного кружка попасть оказалось сложнее, чем в Ватикан.
Поэтому шпион полностью сосредоточился на доме. Тем более господин Левелье вскоре прибыл: немного усталый на вид, респектабельный, важный, отягчённый толстой кипой папок. Нёс их его молодой секретарь. Вот чем не превышение полномочий – заставлять людей работать в праздники? Но – увы, это в организации заказчика поощрялось. Вот если бы он заставил этого спесивого на вид юнца грести лопатой снег! Да и то – сомнительно... Нужно было нечто иного рода. Лучше всего – способное спровоцировать громкий скандал даже в пределах дома. Но дело было невероятно сложным. Грело душу, что вечером – сочельник. Это бесплатная вкусная еда и море возможностей напасть на след, пока все расслабятся.
За суматошными праздничными хлопотами день, вечер и обильный ужин для слуг, оставшихся на ночь в доме, пронеслись незаметно.
Приставив лестницу к стене, мнимый дворник вооружился широкой перьевой метёлкой. Делая вид, будто сметает снег с подоконников, он собирался внимательно заглянуть в спальни хозяина и хозяйки.
Начать было решено с углового окна, относящегося к опочивальне самого Малкольма. Стояло полное безветрие, и ущербная, но яркая луна поигрывала красивым светом на пышном снегу. Ночь казалась воистину волшебной. В такую нужно прижимать к сердцу самых дорогих людей и молить Создателя о счастье для обездоленных. Зачастую он внимает, но для скверных людей, которые вместо благочестивой встречи праздника лезут по расшатанной лестнице к чужому окну с подлыми целями, он не преисполнен милостей.
Доказательством этому стал тяжёлый подъём по ступеням: два или три раза соглядатай запнулся, но это не остановило его. Вот он был уже у цели, но тут... Кто-то из служанок распахнул кухонное окно. По окрестностям поплыл одуряюще-вкусный, почти райский аромат выпечки.
Обильная слюна тут же заполнила рот. В желудке, несмотря на плотный ужин, заскребло. Соглядатай отвлёкся на божественный аромат, жадно вбирая его ноздрями, а жидкость постепенно забила рот под завязку. Обнаружив это, горе-шпион судорожно сглотнул, и... поперхнулся. Да очень сильно! Приступ удушья скрутил так, что беспомощный лающий кашель отозвался невыносимым колотьем в лёгких. Пытаясь в забытьи облегчить страдания, он разжал руки – зачем-то сразу обе. Метёлка, медленно кружась, элегантно спорхнула вниз. Мгновение спустя на неё сверху, подобно кулю с мукой, негромко шмякнулось тело. Падение было мягким, всё бы обошлось, но по нелепому стечению обстоятельств упавший откусил себе кончик языка. Боли он почти не ощутил – от недостатка кислорода уже все печёнки перекрутило. Опустим над дальнейшим завесу жалости.
В доме решили – тяжелый пласт снега сполз с крыши. Неудобно же предположить, будто в такую минуту прислуга уже дрыхла без задних ног от усталости. И уж тем более, что кое-кто был скотски пьян, либо просто поленился выглянуть в окно. Или же просто был занят важными делами и не пожелал отвлечься.
Но факт – об этой ужасной трагедии и невосполнимой потере не прознали до утра.
А хозяева не спали.
Леди Левелье в одной из задних комнат вела дружескую беседу с господином по имени Фиддлер. Как он незамеченным пробрался к дому – оставалось только гадать. Сама госпожа Левелье не знала, как бороться с этим недостатком своего визави. Возникнуть из ниоткуда, когда в доме – супруг! Но она, блюдя хороший тон, деликатно умолчала о недовольстве. Ведь достоинства гостя окупали всё. Было их немало – жаркий пыл, глубинные познания в поэзии и длинные волосы, в которые так приятно запускать пальцы.
Самого же Малкольма С. Левелье попросту не было в спальне. На противоположном от того, где пребывала его супруга, конце дома он проверял – удобно ли устроился на ночь секретарь Линк. За ужином Левелье отлично позаботился о душе подчинённого, проследив, дабы тот вкусил вместе с пищей несколько молитв. А теперь скрупулёзно проверял, как себя чувствует на гостевой кровати бренное тело помощника. Во избежании недоразумений педантичный Малкольм решил на всякий случай проверить всё тело.
По возвращении на службу Левелье сообщили, что один из его коллег совершенно неожиданно преставился после праздников. Разлитие желчи – гласил вердикт доктора. Видимо, переутомление совершило черное дело.
Левелье стало не по себе: дома, на работе... Всюду рок, кругом смерти. А сколько их впереди – нелепых и глупых потерь в борьбе с Тысячелетним Графом...
Плотно сжатый рот Малкольма изогнулся, на скулах заиграли желваки. Он дал себе слово чести Левелье, что постарается отныне бороться за каждую жизнь. И с энтузиазмом приступил к исполнению обязанностей.

Хотела написать о своём мнении касательно того, что три человека могли бы написать годные правила от руки, но не буду.
Потому что Чарворсы - первая игра в дигрее, которую наблюдаю я, коя была на самом деле проникнута духом, понями, весельем и переживанием за другие команды - до дрожи. И пусть тролли говорят что им угодно - это было нужно НАМ. Хотели и пошли. Смолгли и влились. И играть было просто окуенно. Наивно верю, что мы всё-таки смогли хоть немного изменить отношение к Левелье в фандоме.
Хочу поклониться в ноги всем нашим читателям в аватарки, а так же многочисленным анонимам, Букве, анону с сирдцами и котятами персонально и людям, поддержавшим нас волшебными рецензиями в дневниках!
Спасибо, что читали мою косячную «Клетку» и упоротые частушки, что оценили труд оформителей и порно с инспектором, что не постеснялись сказать за Левелье пару добрых слов! Спасибо-спасибо-спасибо всем за игру!
А так же - за позитив на БЧС. И... надо сказать, было очень забавно смотреть на пронзания! Для меня это было лучшей частью игры *сирдечкикакуГрафа*


И не могу в очередной раз не признаться в любви моей дорогой команде

 Мэй_Чен - наш великий бета-сенсей. Человек, который изначально был осведомлён, что мы упоремся, и был... за! Не могу выразить, какое это удовольствие - играть с ним и просто общаться. Её помощб неоценима, советы бесценны, трудоспособность просто поразительна. А Левелье/Канда и Левелье/Кросс... «Исключение из правил» Очень рекомендую! Это просто нужно читать! Нет у меня таких слов, чтобы выразить благодарность и любовь к Мей... Это самая лучшая бета, которую я видел в деле.

 AnHellica - наш замечательный художник, золото и светлая любовь! < Человек, точно знающий - сколько крема в тортах Левелье. И как выглядят его... эм... годы молодые - тоже! Каждый арт, как картина. Я до сих пор вся вне себя от радости, что ты играла с нами!

 Амариллис Л - умеет писать не только годный джен, но и аналитику! И кто бы что не говорил, я никогда не разуверюсь, что обе они шикарны: и наша аналитика, и  Амариллис Л

 missgreed - отличный товарищ и автор. Жаль, что мы не упоролись ещё больше, хотя могли. В этом во многом моя вина, надеюсь, что смогу загладить, но... Ты у нас просто золото. Спасибо за «Ревность» - для меня он стал самым любимым. За поддержку и укур!


 Ёкай - ты секретарь куда лучший, чем сам железный Говард! Если он с вами в команде, считайте, что пиздато оформленные посты будут в соо игры хоть без десятой сотой секунды! Спасибо за то, что сделал так много, твой вкус набил скиллов нашим выкладкам, это факт! Ты у нас просто умничка.


 Голубой Маркиз де Бонтэн — ненучто тут сказать? Надеюсь, я не сильно давила? Когда мы запиливали тараканище и шпиона... Я... я... я... Спасибо за всё! И хотя ты не любила Левелье... Никто бы не сделал излавку с Маньяком лучше!!! И коллажи, и всё остальное...

 +Nea+ - что бы кто не говорил (2)... Но ты была дял меня сильным автором, на которого я опиралась, как на мать родную. Моя мысль была проста - не будет текстов, так Нэа всё равно сделает. И сделает годно! Спасибо за фики - про Линали твой фик для меня теперь очень личный, про Хев - очень трогательный, а вот про Апокрифа!!! Мы упоролись (с)
Рекомендую всем «Покаяние» Оно стоит того...

Qualtilri — спасибо за неоценимую поддержку! Было очень приятно играть!)

Касательно себя... видимо, я совсем упоролся, но по мне и видно


Спасибо всем! Но мы не расстаёмся, ВТФ же! К тому же - на ВТФ таааакая команда...

А ещё... не могу не сказать, как я благодарна  neko- за консультацию в японском! Спасибо, чтобы я без тебя делала! А так - перевела никому не нужный свой любимый стрип.

И ещё... о мотивах и соперниках. Отвечу честно. Нас вела только любовь(С) Все были очень достойны. У каждой команды есть что почитать-посмотреть, но об этом чуть позднее.

Listen or download Альвар Я не главный герой for free on Prostopleer

Пишет  Голубой Маркиз де Бонтэн:

ых!
Ну что, други, раз конца света не случилось, значит теперь можно смело желать всем Синбада новогоднего настроения

Йолка к сожалению не моя но от такой звездочки я б не отказалась

URL записи

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Есть свободное время - снова села писать странные бредни свои.
Нет бы детские сказки про чудесные сны - о нормальной бы о любви...

Может быть и могла бы, но не хочу, почему - не знаю сама.
О нормальной любви очень скучно писать, за окошком ларек и зима.

Очень нудно пихать свои мысли в размер, а может просто не по плечу.
И другие напишут для любимых детей, что сама сказать им хочу.

Или просто упрямство в ответ на «послушай» слишком рьяно встает на дыбы.
Потому и песок, и заблудшие души, снег пропитанный кровью, гробы...

Потому очень кратко - что нравятся точки, потому - что желает душа.
Потому - кривые нелепые строчки, не дающие мне ни гроша.

Потому в бледных пальцах завявшая роза, потому так герои лихи...
Если только, только б хорошая проза лучше шла, чем дурные стихи.

Но скоммуниздила годную!

Пишет  Natsume Takashi:

Хранители порно-снов...

или порно-хранители...
короче...
Я посмотрел, заценил, и о майн готт. Я теперь понимаю весь этот мировой ажиотаж.
Давно такого не было, еще со времен второго Потыра, когда Алан Рикман выхаживал по столу с осанкой короля, и начищал Локхарту чле... кудри.
Да, тут есть все: харизматичный ГГ, притягательный антагонист, один обаятельный идиот ( заяц), бесполезная женщина ( фея) и Русский дядька, суровый, как челябенец Дулин, который всегда прет на пролом и никада не сдается, поминая всуе Шостаковича с Рохманиновым (Северянин).
ну, и куда ж без маленького мальчика, который "верит". Правда к нему применим сценарий "пылкая католическая любовь". Распространяться не буду, кто знает, тот поймет.
Но с такими глазами, парню лет через пять - одна дорога, и явно через заднюю дверь, так сказать.
Хотя, скорей всего дверь приведет его в "покои" самого Джека Фроста, при условии наличия веры у парня через вышеуказанные пять -десять лет.
Ну, а в целом, если не вдаваться в подробности, которые сделали в свое время Потыра таким же знаменитым, фильм прекрасен.
О вере о дружбе, о любви и предназначении.
А еще об одиночестве.
Да друзья, если дома не полный бар алкогольных напитков, или вы не прирожденный аскет - одиночество реально страшная штука.
Поэтому, всех и вся я призываю верить в чудеса, любить друг друга (и Джееека), не забывать радости детства и быть чистыми душой, сердцем и помыслами.
Тем более ,что скоро Nовый Gод.

URL записи