Родня (Катерина-Ева|Аллен, Тысячелетний Граф Адам, братья Ди)

Дом у старой Корнелии станет концом всех путей, ведь он чувств, разверзающих бойню, последний оплот.

Внук приёмный нисколько не хуже приемных детей, Ева знает — в рассказах о нём старый Книжник не лжёт.

Он вернется домой, ему дали и след, и совет, и хозяйской рукой с сердца снимет тяжелый засов.

А пока Еве кажутся сорок без малого прожитых лет одиночным заходом наполненных снегом песочных часов.

Он прохладною солью лёг коркой на множество ран и добавил промозглого вкуса к весомой вине, укрывая тропу по которой вперёд уходил цирковой караван, заметя отголоски дыхания Нэа на старой стене.

Наложив на лицо грустной старости горькой печать, он щитом ледяным распростёрся над тайной в душе скрупулёзно хранимой: если Аллен и Дьявол — его будут трепетно ждать, не для выдачи в пешки врагу, а чтоб Ева опять оказалась любимой.

Не поддавшись при этом печальным пророческим снам, что гостями незваными в спальню спешат каждый вечер:

как он близких с погоста зовёт по придуманным им именам,

а Граф нежною тенью его обнимает за плечи.