Разве можно привыкнуть к тому, что сначала тебя пригласили, а теперь собираются съесть?
грязной цепью душит надежды время, пусть кто-то разрушит её, умоляю, ветер;
горькой травой полынной взошло семя, что щедро сеяла в души любимым детям;
их не спасти, у зла сильна слишком хватка, и не стереть как слезы, миня дурмана;
сон мой осенний больной и краткий, взгляд твой печальный — на сердце рана;
забери меня, Дьявол, к себе в чертоги — пусть огонь обступит сплошной стеною;
пусть исчезнут под пеплом к любви дороги,
как ни стало иллюзий, придуманных мною.
горькой травой полынной взошло семя, что щедро сеяла в души любимым детям;
их не спасти, у зла сильна слишком хватка, и не стереть как слезы, миня дурмана;
сон мой осенний больной и краткий, взгляд твой печальный — на сердце рана;
забери меня, Дьявол, к себе в чертоги — пусть огонь обступит сплошной стеною;
пусть исчезнут под пеплом к любви дороги,
как ни стало иллюзий, придуманных мною.