понедельник, 29 октября 2012
Название: Тени
Фандом: No.6
Автор: Марианна КроссБета: fandom No.6 2012
Размер: мини, 1200 слов
Персонажи: Незуми/Сион
Категория: джен
Жанр: ангст, десфик
Рейтинг: R
Дискдаймер: всё не моё
Краткое содержание: Тени приходят во сне
Предупреждение: Смерть персонажей
читать дальше
Тени приходят во сне. Безликим, но разномастным хороводом кружатся над самой макушкой, распространяя омерзительные запахи и звуки. Это началось сразу – в первую ночь, свободную от навязчивой идеи уничтожить и так низложенный теперь Номер шесть.
Вначале он не обращает внимания на сон, это и неудивительно: после всего перенесённого и не такое ещё пригрезится.
Но на следующую ночь всё повторяется, только теперь, после пробуждения, он едва находит в себе силы подняться с постели. Весь день, совершенно сам не свой, Незуми пытается как-то наладить свой быт. Но ночью снова приходят тени.
Спустя некоторое время становится очевидно, что их бесовский хоровод неоднороден. Некоторые пахнут просто разложением, началом гниения, несвежим мясом. Другие – только что свернувшейся кровью, излучая флюиды сумасшедших страданий и боли. Есть ещё сны третьего рода – полупрозрачные и самые страшные. Неясные призраки, источающие слабый запах пожара и сильный – отчаянья.
Первые – безопаснее и тише. Вторые – стонут, от их стенаний по коже разбегаются стайки мурашек, холодеет в груди. Третьи шипят – совсем тихо и очень зловеще. Звуки эти хуже всего – от них липкий пот ползет по спине, а расширенные зрачки начинают дрожать. Позже становится ясно, что у теней есть свой дом – огромная светлая зала, в которой они зачем-то жаждут оставить навсегда и его. Незуми понимает – тени желают, чтобы он ослабел до подгибающихся коленей, а затем они поглотят его, сделав частью своего хоровода. Поэтому Незуми всегда стоит на ногах, пытаясь изо всех сил удержать себя в вертикальном положении. Стискивает зубы, прихватывая нижнюю губу. Во рту солоно, а они подступают всё ближе и ближе, ждут, что однажды он свалится с ног. Тогда он достанется им. Навсегда.
– Незуми?.. – тихо, с присвистом, шепчут видения, и он сжимает челюсти до выступающих желваков. Вначале, в первые ночи после падения Стены, когда Незуми ещё не потерял аппетита и жажды общения с людьми, они кажутся смазанными и не подходят близко. Разобщены, нестройны: голодно смотрят из углов, а их число совсем невелико.
Позже они сбиваются в стаю, словно хищники. Каждую ночь подбираются всё ближе. Начинают окружать тесным кольцом, мельтеша перед глазами – сперва вдалеке, а затем, осмелев, касаются тела. Бессильная ярость от того, что он беспомощен перед их прикосновениями, словно стирает прежнего Незуми, не выносящего по отношению к себе подобного. Ни от кого... почти. Он вынужден терпеть, изнемогая от злости, томясь в бесполезном бешенстве, теряя себя. А они – тени, обступают ещё плотнее, словно понимая это. Но странно то, что чем скорее они двигаются, тем лучше Незуми может рассмотреть их. У трупов с бледными лицами и синими губами, кожные покровы были целы, как и у умирающих, что они с Сионом бросили в Преисподней. Кое у кого, наряду с мелкими повреждениями, не достаёт половины черепа. Видимо, железная крышка люка снесла – тел сбрасывали вниз много, а закрывали люки, словно стыдясь содеянного, слишком торопливо. Но для Незуми такие не страшнее прочих - подумаешь, немного заляпаны кашицей из крови и мозга. И всё-таки он жмурился, не желая смотреть.
Жертвы давнего пожара - просто неоформленные тени, хоть Незуми точно знает, что любая из них может бы быть его матерью, отцом, другом детства.
Спустя несколько дней после расставания, Незуми начинает казаться, что собрал их всех воедино у его ложа именно тот охранник, которого застрелил Сион. Иногда этот охранник склонялся к его лицу, капая кровью из перекошенного от страдания рта, на щеки. Кровь свежая, но почему-то холодная. Всегда очень холодна.
Хочется улыбнуться – так, как он умел раньше. Отчего-то кажется, что это распугает ночных гостей навсегда. Но не удаётся. Прежний Незуми, прекрасный актёр, сумел бы, а нынешний – не может.
– Незуми... – он спит теперь только с ножом, из последних сил сжимая в руке тёплую рукоять. Иногда машет им в пустоту, пытаясь всерьёз убить кого-то.
Утром его новая «нора», кажется такой маленькой: ничего общего с огромным белым пустынным залом, где помещается целый легион. Мучит жажда, влажная одежда липнет к озябшему телу. Подняться с импровизированной постели, тряпок, настеленных на толстый картон, неимоверно тяжело. Всё болит, спина деревенеет, конечности плохо повинуются.
«Преисподняя изменит тебя», – он каждое утро вспоминает слова, сказанные Сиону на пороге Ада, и жалко ухмыляется. Улыбнуться снова не удаётся. «Всё хорошо, просто замечательно», – шепчет Незуми, сам пытаясь поверить в это. Сновидения – просто кошмары. Он вовсе не хочет сейчас, чтобы Сион положил руку на плечо и принес стакан подогретого чая. И совершенно не вспоминает тела, по которым лихо вёл его наверх – к выходу из смердящей западни. Как карабкался, цепляясь за ноги и руки мертвецов, топтал подошвами их застывшие лица. Ему вовсе не противно и не страшно вспоминать об этом, подставляя бледное лицо с запавшими под глазами кругами утреннему свету, пробирающемуся в крохотную пещеру, из-под занавесившего вход рваного одеяла. Ничего из всего этого. Но Незуми совершенно отчётливо понимает, что лжёт. И как он сделался жалок.
Нет, таким Сион его видеть точно не должен! Никогда. Незуми снова силится улыбнуться, но измученный оскал мало схож с прежней самоуверенной улыбкой.
Потом, как и все последние дни из ужасных двух недель, что он тщетно пытается вернуть прежнего себя, поселившись в холодной пещере, подальше от лагерей переселенцев, Незуми, шатаясь, поднимается. Может, зря он избирает расставание как средство, чтобы прийти в себя после кровавой бани, что им довелось пройти вместе. Но показаться Сиону таким... Потерянным, почти сломленным, лишившимся смысла жизни – невыносимо.
Он выходит, опираясь руками о холодную стену, на свет. С трудом отодвигает убогий полог, служащий заместо двери. Тут – на склоне горы, щедро прогреваемым солнцем – тепло. Отчетливо видна долина внизу – бывший Западный, ставший унылым пустырём. На нём копошатся люди, словно муравьишки или пчёлы в ульях. Незуми сразу вспоминает Эриуриас и пчёл-убийц, но вот, что странно, он забыл её песню, как, впрочем, и почти всё, что знал раньше. До того, как превратился в измученного, ослабевшего зверя.
Волнующе и сладко пахнет совсем близким летом, которое они по планам Сиона должны были провести вместе.
Вот об этих планах он что-то вспоминает. Может то, как он тогда был изумлён, даже обрадован, не смотря на жгучую досаду на чужую наивность.
Незуми жадно вбирает ноздрями воздух, почти забывая о кошмарах. Он просто ослаб от голода и устал. Спускаться раньше так не хотелось, а теперь сил совсем нет.
Под ногами ему мерещится светлый пушистый комок. Незуми присматривается к нему так упорно, что в глазах начинает двоиться.
– Гамлет? – смешно давать мышам имена. Особенно таким глупым, что способны забраться в его поисках даже сюда. Стоп! Так Гамлет же принадлежит ему, он просто по обычаю вернулся к хозяину. Или – нет? У его-то мышей имён не было, блажь какая.
– Я не могу вернуться к... жизни, – а хотелось сказать, что к Сиону, шепчет он существу под ногами. – Я стал другим. Слабым. Тот день изменил меня, – внушает он недоверчиво склонившей голову на бок мыши.
Шатает, снова до безумия хочется спать, перед глазами всё превращается в неясную пелену, а почва уходит из-под ног. Незуми падает почти замертво у входа. Тени довольным гулом встречают его – впервые лежащим на полу перед их плотными рядами .
Громкий окрик Сиона, поспешно взбегающего за собакой по склону, тяжело дышащего, не разбирающего дороги, не отпугивает их:
– Незуми?.. – тихо шепчут на ухо призраки, смыкаясь плотным сгустком над спутанными тёмными волосами.
– Незуми? – в нетвёрдых пальцах всё еще зажата рукоять ножа. Он делает последний рывок, стараясь выиграть у почти законченной жизни ещё хоть немного времени. Снова этот треклятый охранник склоняется над самым лицом. Тот, которого Сиону не хватило благоразумия пощадить.
Удар точен, хотя и слаб, а кровь, что капает ему на лицо – вдруг неожиданно тёплая.
Незуми расслабляется – запахи, шорохи, звуки, видения – всё пропадает.
Он растягивает губы – теперь улыбка ему удаётся.
@темы:
фикло,
No.6