Изгнившие ставни грустят о своем,
Завалены комнаты хламом.
Когда-то он сильно любил этот дом -
Когда еще не был «Адамом».

Три жизни навечно, и в каждой беда,
Лишь смерти без шанса надежде.
И вот он теперь возвратился сюда -
Чтоб плакать о прошлом, как прежде.

Осенние грозы все так же сильны -
Грязь кровью темнеет на чистом,
У Графа на сердце лишь тяжесть вины:
Не смог умереть экзорцистом.

Навечно к стопам будут тени невзгод
Как листья пожухлые липнуть -
К тому, кто сгубил человеческий род,
Но сам не способен погибнуть.

Пусть ветер играет пустым рукавом,
Ведь Граф не калека, не так ли?
Тут Аллен чужой, это Кэмбеллов дом,
Он лучше на поле, под капли.